День двадцать пятый ( Речка Карасулы, село Улькен-Сулутор, село Сулутор, мимо гор Атжайлау, гора Кокпактал, спуск вдоль речки Сулукуянды. )

Чем глубже в Алатау, тем чудеснее местность. Реально не хотелось покидать рощицу у реки Карасулы в ущелье, приютившей меня на день, но отпуск не резиновый и, чтобы пройти весь запланированный маршрут, следовало выдвигаться далее. Собрался ещё до жары и выкатился на дорогу:




Сразу за поворотом ущелья обнаружилась "зимовка". Охраняют её две собаки, по виду бойцовой породы какой-то, не просто "алабаи". Шерсть короткая, морды морщинистые, пасти огромные, уши и хвосты подрубленные, тела поджарые, крепкие - невероятно хорошо, что они на цепи. Постройки очень для далёкой от населённых мест скотоводческой фермы аккуратные, сделанные "как положено", даже сараи. Вышел хозяин, настороженный, поздоровались:


Слово за слово и разговорились. Имени не узнал - как-то не понадобилось - потому буду называть хозяина "он". Сам он наполовину русский, наполовину грек. Живёт тут уже лет шесть, и ферму эту построил на пустом месте, практически в одиночку, из материалов, поставляемых владельцем хозяйства, после чего заселил подворье поставляемым понемногу скотом, за которым теперь и ухаживает.

Интересно слушать истории людей в местах отдалённых, о том, как они попали в них. В данном случае человек оказался в горах после того, как в 90-ые уехал в Россию, на ПМЖ с семьёй и детьми; там что-то не заладилось и жена с детьми уехала на Украину, к родне, а он вернулся в Казахстан, на прежнее место жительства в Чимкент. По возвращению выяснилось, что родители его здесь умерли, их похоронили местные власти, а квартиру продали с аукциона за символическую цену. Пока мужик пытался с ситуацией разобраться, его ограбили во время ночёвки на лавочке привокзальной - забрав всё, кроме одежды, что на нём была. Некоторое время он искал, куда бы пристроится, и вот, в процессе мытарств по системе МВД "добрый человек" предложил поработать на его "зимовке" в горах, пока будут восстанавливаться документы. Вот так он теперь здесь и пребывает уже шесть лет. За это время "добрый человек" из капитана стал подполковником и уволился из "рядов", занимаясь теперь больше местечковым бизнесом. А наш фигурант строит ферму, обихаживает стадо лошадей, коров и овец, за что три года назад "добрый человек" дал ему в пользование одну корову (на словах, разумеется, без подтверждающих владение документов), и пообещал, что если он проработает ещё три года, дать и лошадь - в общем "жизнь налаживается", со слов мужика. А документы всё восстанавливаются, седьмой года как уже - "полковник" утверждает, что тут особо сложный случай, приходится много разбираться сразу с тремя странами, где побывал наш мужик.

Естественно, что это всё это чепуха полная; документы восстанавливаются при самом запутанном раскладе в течении полугода - просто система МВД позволяет легко найти себе дармового работника. Главное, что человека эта ситуация в целом устраивает. Своей воли что-то менять у него нет, а тут и крыша над головой, и сытость.

Я засобирался дальше ехать и хозяин фермы посоветовал мне двигаться не по дну ущелья, где вдоль ручья много заросших камышём подтоплений, а забраться наверх, где по гребням горных холмов проходит сухая дорога, которой они сено возят на зимовку:


Следуя рекомендации лезу по извилистой тропе вверх. Лезу сто метро, лезу двести. Дорога весьма условная, по осыпям, сужающимся кверху ущельем. Ущелье круто виляет и каждый поворот представляется последним, до того момента, пока не увидишь уходящую вверх и вперёд дорогу, только в другом уже направлении. Не знаю, чем плоха дорога по дну ущелья, вдоль ручья, но если она хуже той, что я уже пробираюсь, то там должно быть что-то совсем ужасно дикое и непроходимое:





После того, как выбрался наверх, обнаружил, что дорога как таковая сошла на нет - видимо ещё не накатали, с ранней весны:


При внимательном изучении окрестностей можно обнаружить намёки на тропу, проходящую краями полей, лежащих на склонах холмов "под паром". Поля пропахали, засеяли овсом и оставили до следующего года - давая земле отдых. Соответственно, в этом году здесь не ездят и колеи не накатывают. Километров пять трясся по краю поля, не раздражаясь нисколько впрочем, так как виды вокруг стоили и не таких неудобств. Издалека, как на картинке про какую-нибудь Италию или ещё какую Европу - только домиков с цветными крышами не хватает:




Вот, кстати, вид сверху на долину речки Карасулы, по которой пролегает мой изначальный маршрут:


Километров за пять до Улькен-Сулутора выбрался на хорошо накатанную грунтовую дорогу:


В село заезжать не стал, пройдя верховьями, по краям полей на склонах окружающих село высоченных холмов. Само село Улькен-Сулутора (ранее Красногорка) лежит в низине, где ветер не задувает и всегда есть вода для огородов и рощиц дающих тень деревьев из стекающих с гор ручьёв. Можно сказать - идеальное место жительства:


Асфальтовой дорогой (проходящей перпендикулярном моему основному направлению движения) добрался до села Сулутор (ранее Малоархангельское). В магазине чуть закупился и у продавца-мужчины подтвердил возможность прохождения через их горы на другую сторону хребта, до села Актерек. По населённому пункту раскатывать не стал - очень уже там крутые перепады высот - сразу направившись по маршруту:



Переехал пару больших пологих холмов с распаханными склонами, спустился в ущелье, в котором берёт начало речка Ргайты, где набрал воды и посидел на берегу, перекусывая. Отдохнул и пошёл далее пешком, по холмам вверх-вниз:




В одной из долин справа у дороги увидел мужчину, расчищающего поле от мусора для последующего покоса. Подошёл к нему уточнить, верно ли двигаюсь. Зовут его Ершат, оказался очень приятным и толковым человеком. Он то-ли сам по себе работает, то-ли в составе крестьянского хозяйства покрупнее - я не вник. Полчаса с ним разговаривали на самые разные темы, пока я вынуждено не прервал общение - нужно было всё-таки двигаться далее, отрываясь от жилья для предстоящей ночёвки. Ершат рассказал, что в этих местах всегда благодатные условия: проходящие тучи вынуждено облегчаются от влаги, переваливая горный хребет Алатау, устраивая частные дожди, что самым благоприятным образом сказывается на урожае. Здесь они используют для посевов все склоны, на которых техника может передвигаться не переворачиваясь. К югу, где много выходцев из Киргизии - дунган - там вообще клочка земли свободного нет: где трактор не доходит, вручную перекапывают, засеивают, обрабатывают, снимают урожай и доставляют его к дорогам. Ершат попросил у меня номер телефона, сказав, что перезвонит попозже, чтобы убедится в успешном прохождении гор. И позвонил ведь через пару дней, спросив, всё ли у меня хорошо! Редкое соучастие:


Чуть дальше, перед уходом в горы как таковые (до сих пор дорога шла у подножья, вдоль полей и сенокосных угодий) должна быть "зимовка" (машинно-тракторная ферма - МТФ), как ориентир, от которого следует поворачивать налево и взбираться на хребет. Я заехал туда, уточнить путь. Сейчас эту МТФ арендуют киргизы, работающие как иностранная компания, что видно по жёлтым номерам припаркованных у дома джипа владельца, надо полагать, и пары машин попроще. Встретили меня там неприветливо, как никогда ранее. Их главный прямо спросил, сварливо и с недовольно скорченным лицом, чего я не езжу по трассе, "как все". Я было решил развернуться и просто уехать, не желая в таком ключе продолжать общение, но тот всё-таки начал описывать дорогу, причём довольно подробно и точно, как потом выяснилось. Человек неприятный, но говорит по делу, хоть и периодически издевательски муссируя тему о том, как это я по их горам собираясь на велосипеде кататься, где они на джипах с трудом пробираются. По ходу разговора ещё три работника подошло, все явно с обеда, стали вокруг рассматривая меня, оттопыря животы и ковыряясь в зубах. Сразу после инструктажа я уехал:


От зимовки, после небольшой низины, пошли сплошные подъёмы. Вначале было очень тяжело, но через пару-тройку часов организм адаптировался к однообразной нагрузке и вроде как втянулся; ещё пять часов после этого я полз вверх, останавливаясь отдышаться каждые пять минут - и этого хватало на восстановление. Надо заметить, я довольно слабо позавтракал, расчитывая покушать в сёлах по дороге, но расчёты на гостеприимство местных жителей не оправдались, столовых не было как класса, а в магазинах из съестного было только пряники с истёкшим сроком годности. В общем, в горы я полез голодный. Однако часам к семи вечера я уже перевалил хребет и вышел на джайляу:








Ближе в седловине преодолеваемого хребта местность стала более пологой, на окрестных лугах прогуливались небольшие табуны лошадей, без видимого присутствия людей:





На высшей точке дороги через водораздельный хребет (между реками Западная и Восточная Ргайты), у горы Кокпактал, ещё немного пришлось покарабкаться по осыпям дороги, переваливающей каменные выступы. Всего пяти метров не хватило до засчитывания честных двух километров над уровнем моря:



От небольшого плато на верхней точке перевала последовал непрерывный спуск, где довольно крутые сбросы сменялись чудесными долинами (полное безлюдье окружающей красоты прямо восхищало, щекоча нервы пониманием, что где-то совсем рядом бродят волки, следующие за табунами скота):




До села Актерек оставалось примерно пятнадцать километров; оно было скрыто последней грядой возвышенностей, в которой наблюдалось что-то вроде ворот между сопками, в которые уходила дорога. Я чуть отошёл вправо, забрался за пару холмов и прямо посередине обширного джайляу, в полу-километре от речки Сулукуянды, устроился на стоянку:




Ближе к темноте на мою луговину пришёл небольшой табун лошадей, тоже ночевать неподалеку. Они собираются плотной кучей, загоняя в середину детёнышей и самок, а жеребцы остаются снаружи, периодически курсируя вокруг, охраняя табун от волков. На местах таких ночёвок остаются полностью вытоптанные от травы проплешины, метров по тридцать в диаметре.

Признаюсь честно, ночью было страшновато выходить по нужде из палатки. Делал это с предосторожностями, вглядываясь в окружающую темноту в ожидании увидеть серые силуэты волков (они всегда кружат вокруг стада или табуна скота в горах, выгадывая возможность выхватить слабое или молодое животное на поживу).

Переход к описанию двадцать шестого дня поездки.